Новые тенденции старых угроз ОДКБ

Активизация международных террористических организаций, их консолидация и наличие значительных финансовых ресурсов, современного вооружения и кадрового пополнения всё значительнее влияют на состояние безопасности в странах ОДКБ. Сегодня зоны деятельности террористов и их сферы влияния серьёзно расширяются. Это привело к тому, что активизировались различного рода экстремистские организации, в том числе на территории государств — членов ОДКБ. Кроме того, сегодня поток недобитых в Сирии и Ираке боевиков ИГ (запрещённая в России организация) устремился в Афганистан, что со временем может превратить эту страну в плацдарм экспансии на территорию стран ОДКБ.

Ухудшается военно-политическая ситуация и в самом Афганистане. Продолжается противостояние различных религиозных группировок, активизация талибов, а растущий наркотрафик становится только частью угрозы, исходящей с территории страны. К тому же высокий уровень вооружённого насилия характерен именно для северных районов Афганистана.

За последние годы Афганистан превратился в тренировочную базу для террористов и распространения идеологии религиозного экстремизма. Непосредственную угрозу безопасности государств — членов ОДКБ представляют собой вооружённые группировки, действующие в приграничных районах этой исламской республики, а также культивирование и сбыт афганских наркотиков. С тревогой констатируется факт отсутствия единства среди проправительственных сил Афганистана и проблемы с продвижением процесса национального примирения.

Что может охладить боевой дух террористов, так это нанесение им болезненных и ощутимых военных поражений. Но на сегодня у афганских сил безопасности хватает возможностей только на относительно эффективную оборону. Провести масштабные успешные наступательные операции в различных провинциях страны афганские силовики пока не могут — элементарно не хватает профессиональных кадров и поддержки авиации.

Хотя официально армия и полиция Афганистана достигли численности более чем 200 тысяч человек, но на поле боя с талибами и боевиками «Исламского государства» в состоянии успешно конкурировать только подразделения спецназа (а это от 5 до 10 тысяч человек). Численность же талибов, по оценкам экспертов, достигает 40 тысяч человек. При таком соотношении сил надеяться на коренной перелом ситуации не приходится. Т. е. афганским силовикам пока удаётся сдерживать натиск вооружённой оппозиции, однако они несут большие потери и не в состоянии переломить ход боевых действий в свою пользу.

Опасности для ШОС

Афганистан, являющийся наблюдателем при Шанхайской организации сотрудничества и подавший заявку на членство в ней, географически окружён странами — членами ШОС. Исключение составляют Туркмения и Иран, также, впрочем, имеющий статус наблюдателя ШОС и при поддержке РФ стремящийся стать членом этой организации. До сих пор решающее слово в ШОС имел Китай, который неожиданно для многих выступил в роли активного игрока в Афганистане.

Среди акторов ШОС Индия и Афганистан образуют один лагерь, Пакистан и Китай — другой. И хотя Россия может балансировать между ними, она больше склоняется к китайско-пакистанской позиции. Соответственно, в группе ШОС может произойти раскол, а афганская проблематика может стать для ШОС серьёзным вызовом, опасным для стабильности и развития самой этой организации.

На сегодня мы можем констатировать, что выработка общей стратегии Китая и России, у которых в Афганистане есть общие цели, медленно, но продвигается. Забота номер один и у Москвы, и у Пекина — недопущение подготовки и проведения исламистами с территории Афганистана терактов в России и Китае. Эта забота обострена сообщениями о перемещении большого числа боевиков из Сирии и Ирака в Афганистан. Среди них и уйгуры, и выходцы из Центральной Азии и России.

Вторая проблема — поток наркотических средств из Афганистана, который афганским структурам и их союзникам с Запада не удаётся снизить. Это в первую очередь тревожит Россию, но затрагивает и Китай. По данным экспертов ООН, до 35–40% средств от торговли наркотиками используется для финансирования экстремистов, а более 90% наркобизнеса в Афганистане облагается «налогом» вооружённой оппозиции. Производство опия-сырца возросло в 2016 году на 43% и достигло 4,8 тыс. тонн.

В свою очередь Китай имеет значительные экономические интересы в Афганистане. Это и природные ресурсы, доступ к которым в долгосрочной перспективе Пекин считает стратегически важным, и глобальный проект экономического пояса Шёлкового пути, который продвигает Китай и в который в той или иной степени включаются члены ШОС, в том числе Россия. Афганистан географически находится в центре региона, но пока строить там логистику невозможно. Причина одна — катастрофическая ситуация с безопасностью любой экономической деятельности.

Позиция США зачастую противоречива

В отношении новой афганской стратегии президента США Дональда Трампа реакция среди стран региона противоречивая. Например, Пакистан далеко не в восторге от этого плана, включающего изоляцию Исламабада, фактически названного американцами главным спонсором терроризма в регионе. Это невыгодно КНР, которая строит целый ряд важных проектов в регионе с участием Пакистана.

План Трампа предусматривает увеличение не только численности американских военных в Афганистане, но и количества инструкторов по подготовке бойцов афганского спецназа. Согласно заявлениям представителей минобороны Афганистана, в ближайшие три-четыре года национальный корпус «коммандос» при поддержке инструкторов США и НАТО будет увеличен до 35 тысяч человек. С таким количеством подготовленных бойцов и при мощной воздушной поддержке уже можно рассчитывать на принуждение лидеров боевиков к переговорам.

Американский блок-пост в Афганистане.

Решение президента США Трампа о введении в Афганистан дополнительно 4 тысяч военнослужащих прямо противоречит постулатам его предвыборной кампании. Но смущает не его измена своим обещаниям, а то, как в связи с данной акцией будет развиваться военно-политическая обстановка в данном регионе и как это скажется на безопасности стран — членов ОДКБ.

Некоторое усиление американского контингента (с 8 до 12 тысяч — примерная цифра) во взаимодействии с афганскими силами безопасности может позволить им провести войсковые операции по зачистке от талибов нескольких провинций. Но каких? В этом и состоит основной вопрос о цели увеличения численности американских войск.

По нашему мнению, основная цель данной кампании будет состоять в выдавливании талибов из южных районов Афганистана, что приведёт к увеличению численности моджахедов в восточных и северных провинциях и появлению довольно мощной группировки исламистской организации у границ Узбекистана и Таджикистана. Это может привести к возврату ситуации начала 90-х: увеличению наркотрафика и, соответственно, увеличению финансирования местного преступного сообщества, в том числе и террористической направленности, перемещению оружия и взрывчатки, росту напряжённости в прилегающих государствах.

Так, в январе 2017 года в северной провинции Сари-Пуль были задержаны, а затем отпущены трое американских военнослужащих с партией оружия и боеприпасов. В то же время и в том же месте были захвачены боевики ИГ с крупной суммой валюты. Интересно, что именно в районах Сари-Пуля развернул свою агитацию один из лидеров ИДУ (Исламское движение Узбекистана) Юлдаш-младший, что вызвало обеспокоенность местных властей. Губернатор Мохаммад Захир Вахдат также подтвердил информацию о ночной посадке двух вертолётов без идентификационных знаков на контролируемой экстремистами территории в районе Сайяд. По прибытии они отправились на правительственную военно-воздушную базу в Мазари-Шарифе (провинция Балх), где также размещается крупнейшая военная база под эгидой НАТО «Мармал».

С другой стороны, в середине мая 2017 года в Кундуз в помощь находящейся не в лучшем состоянии афганской национальной армии прибыла группа американских специалистов-инструкторов, призванных содействовать в обучении военнослужащих и проведении спецопераций. Однако опорная база коалиционных сил в Кундузе может также служить для инфильтрации боевиков (в основном представителей этнических меньшинств Афганистана, связанных родственными узами с титульными народами сопредельных государств).

Разрастание проблемных узлов государств Средней Азии

Обострение военно-политической ситуации в Афганистане негативно сказывается на ситуации в Средней Азии, традиционно являющейся объектом посягательств поддерживаемых внешними силами террористических организаций. Так, осенью 2016 года из тюрьмы коалиционных сил НАТО в Баграме были освобождены сын убитого несколько лет назад создателя радикальной экстремистской группировки ИДУ (Исламское движение Узбекистана) Тахира Юлдаша Азизулла Юлдаш — младший и несколько его ближайших сподвижников. В дальнейшем, по имеющейся у афганских властей информации, вертолёт США перебросил их в уезд Дарзаб провинции Джаузджан, где Юлдаш-младший возглавил отряд своих сторонников. А ещё ранее Азизулла присягнул на верность организации ИГ, активно призывая местное население оказывать им помощь и содействие.

И на сегодняшний день в провинциях Фарьяб, Сары-Пуль, Саманган, Баглан, Кундуз, Тахар и Бадахшан уже существует ряд баз и тренировочных центров, где боевики из различных стран, включая выходцев из стран бывшего Советского Союза, проходят обучение военному делу. Есть даже специальные тренировочные центры для женщин в провинциях Фарьяб и Сары-Пуль. Эти центры получают регулярную техническую и финансовую помощь, группы террористов организованно перебрасываются из южных провинций Афганистана в северные, приграничные с Центральной Азией районы. И местные, и иностранные боевики почти свободно передвигаются по северным регионам страны.

Впервые президент Карзай ещё в 2009 году заявил о том, что «непонятные вертолёты непонятных стран перевозят террористов внутри нашей страны. На сегодняшний день… подобные вертолёты стали как будто обыденные чартерные рейсы, перевозящие различных террористов и экстремистов с южных границ в северные провинции Афганистана».

Боевики ИГИЛ в Афганистане.

Укрепление радикальной экстремистской идеологии не было бы возможно без массированной финансовой поддержки: если рядовые боевики включающего разные фракции движения «Талибан» получают 200-300 долларов в месяц, то их «коллеги» из ИГ — более 500-600, а специалисты по подрывному делу — более 1000 долларов. Самое интересное, что среди группировок движения «Талибан» есть как те, кто солидаризируется с ИГ, так и его противники. И их представители в ходе одной из встреч в Дохе недоумевали: откуда боевики ИГ получают военно-техническую поддержку и кто их перебрасывает в нужный момент, спасая от поражения либо уничтожения?

4 мая 2017 года в эфире канала Fox News бывший президент Афганистана Хамид Карзай вновь заявил о том, что ИГ является американским проектом, появившимся в 2015 году во время американского присутствия в стране. Однако ещё ранее, в 2004–2014 годах, местные спецслужбы регулярно информировали о доставке грузов террористическим группировкам на афгано-пакистанской границе вертолётами без опознавательных знаков.

Уже можно с высокой достоверностью констатировать, что существует чёткая заинтересованность США в создании дополнительных очагов дестабилизации и источников угроз безопасности России и стран Центральной Азии на южном направлении (под прикрытием адресованных Москве обвинений в «поддержке талибов»). Учитывая сирийский и более ранний тот же афганский опыт, в качестве расходного материала в Афганистане могут быть задействованы боевики ИГ, ИДУ и отдельные отряды талибов, обученные современным методам ведения боевых действий под управлением американских военных инструкторов.

А если объединятся ИГ и «Талибан»?

Недавние столкновения проправительственных сил с отрядами талибов в провинции Кундуз указывают на возросший уровень уже и военной опасности для стран региона. При этом надо иметь в виду, что Кундуз располагается всего лишь в 70 километрах от границы с Таджикистаном и в 200 километрах от Душанбе. Усиление талибов в провинции Кундуз может являться прелюдией для начала полноценных боевых действий на афгано-таджикской границе. При этом стоит учитывать, что опасность для Душанбе несёт не только «Талибан», но и террористическая организация ИГ, которая также в скором времени может начать прощупывать на прочность таджикскую границу.

Как «Талибан», так и ИГ, вернее, его филиал в Афганистане (так называемый «Вилаят Хорасан») периодически заявляют о своём намерении захватить весь Афганистан. Поэтому и отношения между ними в большинстве своём не дружеские, что, впрочем, не помешало им заключить в начале августа с. г. двухстороннее перемирие. Обе террористические группировки договорились о сотрудничестве друг с другом в борьбе с афганской армией и поддерживающими её силами международной коалиции.

Территории Афганистана, контролируемые «Талибаном» и ИГИЛ.

При этом пока ещё неформальные договорённости вполне могут стать фундаментом для дальнейшего сближения двух террористических организаций, что, в свою очередь, может привести не только к серьёзным проблемам для афганской армии и её союзников, но и к попытке боевиков прорваться через афгано-таджикскую границу для дестабилизации Средней Азии.

А вот возможное объединение этих двух группировок может создать ситуацию, когда во главе единой организации встанут лидеры ИГ, подмяв под себя талибов. Несмотря на то, что талибов больше по чисто количественным показателям, число приверженцев «Вилаята Хорасан» постоянно растёт, в том числе за счёт талибов, которые по разным причинам переходят в стан ИГ. Это и финансовые причины (подкуп, более высокая «зарплата» и т. д.), и идеологические аспекты, прежде всего восприятие идеи построения «халифата» в мировом масштабе. Что опаснее всего — к такой идеологии наиболее восприимчива молодёжь, которая не чувствует себя связанной с родиной. «Талибан» же и его зацикленность на Афганистане вызывает всё меньшие симпатии среди рядовой молодёжи.

Таким образом, если «Талибан» и ИГ продолжат сближаться, перед нами в полный рост встаёт перспектива создания мощной террористической суперорганизации. Если же верх в ней возьмут представители стремительно укрепляющегося «Вилаята Хорасан», то эта единая группировка станет второй по мощи террористической силой после созданного на территориях Сирии и Ирака «Исламского государства». Помимо войны с афганской армией и её союзниками, террористы наверняка предпримут попытку прорыва в Среднюю Азию, прежде всего в Таджикистан как наиболее слабое звено на пути к их цели – «исламскому халифату».

Первая цель Таджикистан?

Соответственно, удар террористов по Таджикистану является вполне логичным шагом. И единственной силой, которая может противостоять этому вторжению, является российская 201-я военная база (бывшая Гатчинская дивизия, кстати, ранее дислоцировавшаяся в Кундузе). Но проблема в том, что база располагается в юго-западной части Таджикистана, а основной удар можно ожидать на памирском направлении в восточной провинции Таджикистана Горный Бадахшан. На этой территории наиболее сильна террористическая активность и имеется определённая поддержка экстремистов местным населением.

Так или иначе, если боевики пойдут на прорыв со стороны Кундуза или на памирском направлении, Таджикистан может рассчитывать и на силы ОДКБ, которые располагают базирующейся в киргизском Канте авиацией — тактическими штурмовиками и истребителями. В любом случае Таджикистан для афганских боевиков — это ворота в Среднюю Азию, путь, через который они могут принести нестабильность в этот крайне важный для нас с геополитической точки зрения регион.

Боевики ИГИЛ в Афганистане.

Другие среднеазиатские соседи Афганистана — Туркменистан, Узбекистан, Кыргызстан и Казахстан — также обеспокоены развитием в нём военно-политической ситуации. Власти всех этих стран ожидают вывода западных войск из Афганистана с разной степенью пессимистичных настроений. Они считают, что и так нестабильная ситуация в Афганистане после ухода НАТО будет только ухудшаться, и это неизбежно отразится на безопасности и стабильности их стран. В качестве негативных последствий они часто упоминают наркотрафик, но ещё больше — активизацию радикального ислама в Средней Азии. А наиболее пессимистично настроенные аналитики считают, что радикальные движения обязательно поднимутся с пакистанской границы на север Афганистана, чтобы дестабилизировать ситуацию в среднеазиатских республиках.

Разделение «труда» между Россией и Китаем

В этой ситуации наблюдаются и новые тенденции. Так, многие эксперты заговорили о разделении «труда» России и Китая в регионе, где, по их мнению, Россия сохраняет за собой роль менеджера по безопасности, а Китай всё больше становится менеджером процессов экономического развития региона.

На сегодняшний день даже в экспертных кругах государств Центральной Азии существует достаточно устойчивое мнение по поводу в целом положительного воздействия России и Китая на региональные военно-политические процессы.

В свою очередь, со стороны США чувствуется явно негативная оценка роли и места РФ и в какой-то степени КНР. При этом в отношении политики Пекина явно отрицательных комментариев американские представители стараются не допускать, возможно, по причине того, что практически США всегда выступали за большую вовлечённость Китая в дела Афганистана.

Необходимо заметить, что официальные представители Афганистана неоднократно повторяют тезис о вмешательстве Пакистана в дела их страны посредством поддержки талибов, а также различных радикальных исламских групп и течений. При этом некоторые афганские чиновники (в том числе и нынешний президент ИРА) негативно оценивают контакты России и движения «Талибан», а отдельные говорят даже о возможности поставок российского оружия талибам через территорию Таджикистана.

Но здесь, в принципе, всё понятно: именно благодаря афганской угрозе все страны региона заинтересовали мировые супердержавы — США, Китай, Россию и государства Европы. Благодаря войне в Афганистане страны региона получили возможность проводить регулярные политические консультации с США и ЕС. Но потенциально возможное завершение войны в Афганистане порождает страх и неуверенность в регионе, позволяет его странам выйти из изоляции и начать диалог с мировыми державами. Страны Средней Азии продолжают использовать афганский фактор, включая риски и угрозы безопасности, для наращивания своего потенциала в торговле с мировыми державами, построения своих национальных государств и укрепления суверенитета на международной арене.

Ведь основные проблемы Афганистана всё же связаны не с разногласиями в борьбе с терроризмом, а с тем, что в целом слишком много сил как внутри, так и вне Афганистана живут за счёт конфликта, паразитируя на самом «процессе».

Смотрите также: