Идеология постсоветской реакции

Понятие «реакция» фактически перестало восприниматься массовым сознанием в своём историческом контексте и точном значении. Реакция стала политическим понятием с выраженным негативным смыслом. Однако сегодня реакция превращается в набирающее силу идеологическое явление, претендующее на формирование социальных смыслов и системы общественных отношений на их основе.

Реакция — идеологическое, политическое и культурное явление, которое не может быть рассмотрено как исключительно внутреннее состояние отдельных стран и обществ. Сегодня это явление приобретает глобальный характер, хотя и проявляется по-разному. Такую специфику имеет и постсоветское пространство, ставшее благодатной почвой для реакционной риторики и политики. Важность понимания этого некогда вполне абстрактного, но вновь актуального для всех постсоветских обществ явления заключается в том, что от степени его распространения зависит развитие как пути социально-экономического развития в целом, так и повседневная жизнь каждого отдельного человека в отдельности.

Реакция на что?

Политически «реакция» означает ответное действие или прямое противодействие на происходящие революционные или прогрессивные социально-политические изменения в обществе.

Реакция до известной степени политически чрезвычайно близка к реставрации, т. е. стремлению вернуться к исходной, потерянной точке некоего «правильного» и эталонного пути общественного развития или заморозить его. В этом отношении нашумевшая некогда концепция «конца истории» Френсиса Фукуямы является высшим и самым откровенным проявлением идеологии реакции.

Альберт Хиршман в книге «Риторика реакции» выделяет три волны реакции, направленных против утверждения всеобщего равенства и провозглашения гражданских прав и свобод в эпоху Великой французской революции; всеобщего избирательного права, движение за которое развернулось в конце ХIХ — начале ХХ века; государства всеобщего благосостояния, возникшего после Второй мировой войны. Хиршман выделяет три базовых реакционных тезиса, с помощью которых в общественном и политическом пространстве критиковались эти изменения: извращение, тщетность и опасность. Действительно, любое прогрессивное социальное изменение или массовое выступление против сложившейся традиционной системы общественных отношений считается опасным и бесполезным, а также сходом с «правильного» пути развития. Риторика реакции в различных комбинациях (образуемые пары: опасность — тщетность, извращение — опасность по Хиршману) практически дословно воспроизводится сегодня в России и переносится и на историю, и на современность.

Анализ Хиршмана касается прежде всего политической реакции на исторический процесс демократизации общества. Собственно, политически реакция выступает в тесном союзе с неоконсерватизмом и традиционалистским фундаментализмом. Однако сегодня более острым и актуальным является социально-экономическое измерение реакции. Фактически реакция выступает в одном строю с неолиберализмом, политически оформленным в 1980-е годы. Неолиберализм как идеология рыночного фундаментализма, социальная и экономическая политика, сам по себе, как указывает Майкл Манн в «Источниках социальной власти», является острейшей реакцией против неокейнсианства, импортозамещающей индустриализации и системы ограничения свободного перемещения капитала. Неолиберальный поворот стал самым действенным ответом на общество изобилия, государство всеобщего благосостояния и социальное государство.

Собственно, пресловутый буржуазный «конец истории» был бы невозможен без неолиберального поворота.

В исторической перспективе реакционная политика оборачивается попыткой реставрации системы отношений и образа жизни, которые были демонтированы социальными и политическими революциями начала ХХ века.

Постсоветская реакция: в поисках подлинности

В идеологическом отношении постсоветская реакция до сих пор находится в поисках исторической подлинности и культурной идентичности. Постсоветские элиты остро нуждались в такой подлинности, т. е. идеологической, политической и культурной платформе, которую нужно было бы защищать от любых изменений, но которую они никогда не имели в реальности. Проблема постсоветской реакции заключалась в том, что она не имела преемственности, попытки «восстановления» которой, что особенно было заметно в начале 1990-х, носили карикатурный характер. Идентичность постсоветской реакции представляет собой постмодернистский сплав консерватизма, традиционализма, антикоммунизма, национализма и изоляционизма, предназначенных и направленных прежде всего на массы.

Образом идеального общества стало «возвращение» прямо в сословное общество ХIХ века. Эталоном реакционного сознания является общество, жёстко и непреодолимо разделённое на сословия и касты, общество, находящееся в культурной изоляции от всего мира, общество, лишённое доступа к образованию, медицинской помощи, достойному уровню жизни большинства. Постсоветские элиты в этом отношении оказались более радикальными и прямолинейными, чем западные неолибералы и неоконсерваторы.

Реакция на постсоветском пространстве приобрела лубочные и архаичные формы, полностью враждебные и противоречащие идее прогресса, и носит выраженный антимодернистский характер. Если социальная и политическая реакция на Западе успешно прикрывается достаточно привлекательным образом будущего, то постсоветская реакция старается построить идеальный образ прошлого, идущего часто всё дальше и дальше вглубь веков к полумифическим империям древности. Объективно без апологии дореволюционного прошлого реакция идеологически и политически нелегитимна.

Александр Зиновьев, анализируя гибель советской утопии в «Русской трагедии», отмечает, что в социальном измерении возможно оживление и возрождение любых явлений, считавшихся социальным прошлым, устремлённость в которое стала важным фактором жизни в частях мира, страдающих от глобализации. В посткоммунистической России такая устремлённость приняла гротескные формы, причём не только как реакция на тяжкие последствия глобализации, но и как реакция на коммунистическое прошлое. В реальности реакционная риторика нарастает одновременно с непрекращающейся и усиливающейся вестернизацией высших классов общества, что ещё больше усиливает политическую шизофрению.

Произошла интересная метаморфоза: постсоветская реакция проходит под лозунгами восстановления цивилизационной суверенности и собственного уникального пути развития, но фактически является периферийной версией неолиберальной контрреволюции в системе финансового глобализма.

Важная особенность постсоветской реакции заключается в доминировании воображаемого над реальным: российские реакционные силы противостоят прогрессу и, в отличие от западных, хотят реставрировать несуществующие, выдуманные социальные объекты.

Реакция как идеология

Реакция проникает и проявляется в самых разных областях политики и культуры. Она превращается в определённого рода идеологию элиты и бюрократии. Конкретными политическими установками реакции являются:

принципиальный отказ от признания какой бы то ни было субъектности масс и влияния их на исторический процесс — на уровне идеологии;



превращение гражданина в подданного и демонтаж демократических институтов — на уровне политики;



легитимация сословного и кастового разделения общества, закрепление социального неравенства как базовой ценности такого общества — на уровне социальной политики;



самоизоляция и архаизация массового сознания — на уровне культуры.

Врагами идеологии реакции по-прежнему являются наука и образование, сегодня к ним можно добавить коммуникационные технологии, способствующие обмену информацией и знаниями. Парадоксальным образом даже общество потребления, берущее свои истоки в государстве всеобщего благосостояния, воспринимается идеологией реакции как нечто враждебное и подлежащее цензуре.

Реакционная идеология отказывает массам в праве на труд, социальные гарантии и волеизъявление. Всё это признано опасным для стабильности экономики и политической системы, а также несоответствующим нашим «традиционным ценностям», о чём всё настойчивее говорится в СМИ. Реакция третьей волны выступает против социального государства как такового, в точности соответствуя собственным тезисам о недостижимости и невозможности установления социального порядка, отвечающего интересам большинства. Но не следует забывать и о том, что волны реакции всегда распространяются между волнами революции.

Источник







Смотрите также: