Лента времени

В 2019 году сплошные годовщины на постсоветском пространстве: 75-летие освобождения Беларуси от гитлеровской оккупации, 75-летие окончательного снятия блокады Ленинграда, 75-летие освобождения Украины… 1944-й стал переломным для той войны. И не только на советском направлении.

Японский флот потерпел большую неудачу в очень масштабной, наверное, самой крупной в истории морской битве с американцами в районе Филиппин. А высадка в Нормандии открыла долгожданный второй фронт. Начался штурм линии Зигфрида. В принципе, к концу 1944-го уже было понятно, к чему всё идёт. Дальше можно продолжить пафосными словами о том, как советский солдат, союзник-американец и британец, а также боец сражающейся Франции и другие фактически в одном строю сломали хребет странам Оси. Была даже картинка такая на обложке Time: три солдата основных стран антигитлеровской коалиции. Кстати, иллюстрацию сделал не коренной «англо-сакс», а иммигрант из Харькова Борис Арцыбашев.

Три солдата ещё не знают, что правительства разведут их по разным окопам холодной войны.

Сначала и лидеры основных антигитлеровских держав вроде как совместно решали судьбы мира в Тегеране и Ялте. Потом общего противника не стало и оказалось, что общих ценностей нет. Была попытка их создать через Нюрнбергский процесс, но это не сработало, слишком разными оказались национальные идеологии. Вроде бы можно было каждому выстраивать историческую память о той войне по-своему. Это оказалось невозможным. В глобальной «деревне», главным образом через интернет и кино, идеологические парадигмы стали не только дополнять друг друга, но и соревноваться. Постсоветские варианты в итоге испытывают кризис. Причина, конечно, очевидна и банальна. СССР развалился, а вместе с ним пошатнулась идеология, «гражданская религия». Все стали отстраивать свои модели на советском фундаменте, но порой этот фундамент не совсем вяжется с местной национальной концепцией истории.

Например, в Беларуси ожидаемо сделали упор на партизанах. Пантеон героев благо был создан ещё при советской власти. Но одновременно с этим стали налаживать контакты с белорусской диаспорой в западных странах. Например, это США.

Два года назад в Минске даже прошла выставка, посвящённая семье Кипель. Прошлое у неё очень неоднозначное. Витовт Кипель, с одной стороны, вроде как пострадал от репрессий. Он с отцом и матерью был в ссылке.

Интересно, что в Минск они вернулись, когда его оккупировали немцы. В Штаты Кипель уехал в 1950-х, предварительно убежав на Запад от Советов. Бежал он от них не только из-за ссыльного прошлого. Что он делал под оккупацией? Частично на это могли бы пролить свет рассекреченные архивы ЦРУ. Однако на эту тему пишется очень мало статей, такое впечатление, что её никто особо не изучает.

Иногда можно услышать: «Зачем эти коллаборационисты? Предатели, да и всё! Не надо в их биографии копаться!» Второе полярное мнение обычно таково: «Ну даже если коллаборационисты? Подумаешь. Время такое было. Выживали как могли. Советы их обидели, вот они за Гитлера и пошли». Естественно, эти обывательские отговорки ничего общего не имеют с исторической наукой, с памятью о войне.

Между тем история коллаборационизма изучена далеко не полностью и важна для понимания не только прошлого, но и настоящего.

Идейные последователи иммигрировавших коллаборационистов привозят на историческую родину, мягко говоря, особую идеологию. Это может выражаться не явно, а подспудно. Люди не всегда и не сразу понимают, с кем они имеют дело.

Белые пятна в истории коллаборационизма не дают нам возможность объективно оценить те уже далекие события, которые сыграли ключевую роль в судьбе многих постсоветских стран.

А сейчас стали доступны новые документы по этой теме. Как уже говорилось, это бумаги от ЦРУ. Они отсканированы и выложены в открытый доступ.

Это хорошая возможность показать многие вещи объективно сейчас, когда в стране южнее Беларуси поступательно оправдывают ряд деятелей, сознательно сотрудничавших с гитлеровцами.

Документы лежат в открытом доступе не российские, а церэушные. Нельзя будет возражать, что это «подделки от ФСБ».

Жаль только, что на недавнем форуме «Великая Победа, добытая единством» в Санкт-Петербурге украинские коллеги меня разочаровали. Они сказали, что критикам сейчас уже неважно, откуда документы. Если эти бумаги бросают тень на ту же УПА, то всё равно такие бумаги будут объявлены ничтожными.

Это значит, что случай очень запущенный. Часть жителей постсоветского пространства отучили думать критически. И это ещё один довод в пользу того, что тему коллаборационизма нужно срочно поднимать на более серьёзный уровень. Её необходимо пристально и внимательно изучать...

Говоря о коллаборационизме, нельзя не затронуть и тему так называемых «фальсификации и переписывания истории». Фальсификация, конечно, встречается.

Можно реагировать на каждый фейк, разбирая всё по полочкам. Правда, каждой стране тогда понадобится бригада кандидатов и докторов наук, которым придётся целыми днями мониторить соцсети и СМИ.

Такие бригады смогут бороться только с последствиями, а причина появления исторических фейков одна. В школе, да порой и в университете, на уроках истории нас не учат, как работать с источниками, как их проверять и т. д. Мы просто заучиваем даты и последовательность событий. Когда кто-то нам говорит: «Всё было не так, вас обманули», многие верят. Потому что версия рассказывается более «модная», чем в скучном учебнике.

Теперь что касается переписывания истории. На это тоже обращалось внимание на питерском форуме «Великая Победа, добытая единством». Что можно сказать по этому поводу? Переписывали, переписывают и будут переписывать. Если внимательно приглядеться, в советское время это делали неоднократно, в том числе и по войне. Но одно дело, когда это осуществляют в пропагандистских целях, другое, когда появился новый документ или археологи нашли сенсационный артефакт.

В памяти о войне с этой точки зрения важно одно. Есть частные истории. Например, сюжет с «Молодой гвардией». Эта подпольная организация точно была, но уже давно понятно, что реальная история отличается от «канонической». До правды докопаться здесь трудно, потому что люди стареют и уходят, а в документах есть не всё. Да и не все документы доступны. Пусть с этим разбираются профессиональные учёные.

Для народной памяти важно одно. Никакие белые пятна или противоречивые факты в частных историях не отменят истории общей. А она такова. Была Ось гитлеровской коалиции. Были агрессия и желание поработить весь мир. Остальные страны отбросили в итоге все противоречия и вместе этот мир спасли. Конечно, советский народ сыграл далеко не последнюю роль. Вот и всё.

Далее. Мы обижаемся на США и другие страны. Мол, ничего они не знают о роли наших дедов и прадедов в той войне. Этот упрёк справедлив. А давайте теперь мы себя спросим. Что мы знаем об их роли? У большинства в головах сведения достаточно скудные. Это мешает противостоять недружественным попыткам искажения памяти о войне.

Например, популярен такой тезис. Надо было Ленинград сдать, не было бы столько жертв, а было бы, как с Парижем. Немцы сохранили бы культурные ценности и гражданское население.

Обычно подобные утверждения парируют так: Ленинград гитлеровцы хотели уничтожить, сравнять с землёй. Капитуляция не спасла бы его, а уничтожила. И тут начинаются споры. Мол, с Парижем-то вышло иначе. Значит, можно было договориться с Гитлером, но наши «совки» не сумели…

Если бы мы лучше знали историю военных действий на западном направлении, таких разговоров не было. Во-первых, ещё не факт, что все культурные ценности из Лувра остались бы во Франции, если бы не поражение гитлеровцев. Во-вторых, Париж действительно не сожгли дотла и не сравняли с землёй, но это не повод утверждать, что с гитлеровцами можно было договориться. Обманывали, да ещё как. К примеру, нидерландцы отчаянно защищали Роттердам. Это важный порт, через который союзники могли бы прийти на помощь или хотя бы подвезти боеприпасы, еду, медикаменты.

Нидерландская армия в неравном бою потеряла почти всю свою авиацию. Немцы пригрозили бомбёжкой Роттердама. Тогда в городе было много деревянных строений. Зажигательными бомбами можно было запросто уничтожить большую часть мегаполиса. Кстати, часть его уже была занята гитлеровцами.

Взвесив все за и против, голландцы капитулировали. Они думали, что сохранят жизни гражданского населения и перегруппируются для дальнейшего сражения. Но немцы якобы «забыли» отозвать немалую часть своих бомбардировщиков. Город очень сильно пострадал. Сотни мирных жителей погибли. А немецкие военные в занятой части пустили специальные сигнальные ракеты, чтобы их не задело.

Всё было продумано. Гитлеровцы вели войну не благородную, а войну на измор, уничтожение и порабощение. В том же «не пострадавшем» Париже они, опираясь на местных сторонников своей идеологии, «решали вопрос» с евреями.

Если мы не будем знать истории союзников, мы это сейчас никому не докажем только на своём материале.

Под конец хотелось бы пару слов сказать о символах памяти. Все даты, связанные с той войной, не обязательно должны быть скорбными. К сожалению, сейчас нам хотят это навязать. «Радость со слезами на глазах» тоже нужна как воспоминание о чувстве праведного гнева. Данный символ подчёркивает, что тогда действительно мир был спасён. Сейчас нам это было бы трудно понять, если бы не материалы Нюрнбергского процесса, другие документы и многочисленные мемуары. Они говорят нам, в частности, об освобождении узников Дахау.

Тогда американские солдаты просто не выдержали. Они увидели горы трупов замученных голодом людей, они увидели печи и другие ужасы. Кто-то пытается назвать те события расправой, но это был справедливый гнев союзников.

Можно было посмотреть на ситуацию с точки зрения устава, но солдаты посмотрели на неё с точки зрения человеческой справедливости. Они просто не могли оставить в живых большую часть охраны этого чудовищного концлагеря.

А тех охранников просто глупо считать пострадавшими. Если они и были жертвами, то лишь собственного чувства безнаказанности.

В 1945-м американцы расстреляли их на месте. Ещё примерно за год до этого редакции западных СМИ не верили в сообщения о Майданеке. Редакция ВВС просто не приняла репортаж собкора Александра Верта. В центре подумали, что их журналист шлёт такие тексты под влиянием советской системы пропаганды.

Потом Запад прозрел. Далеко не все там хотели трибунала в Нюрнберге. Именно с Запада слышались голоса: «Какой суд? Повесить этих зверей!»

А теперь нам рассказывают о гитлеровцах-жертвах… Нет. Это не тот символ памяти. Явно не тот.

И совсем немного о ленточках раздора. Раньше все носили чёрно-оранжевые ленты. А потом начались споры. Во-первых, если мы хотим сохранить их как общий символ, то не надо ассоциировать ленточки лишь с Россией. Да, это новая версия царских георгиевских лент. Да, были люди, на груди которых после войны красовались и георгиевские кресты, и ордена Славы.

И всё же на орденах ленточки были гвардейскими, советскими. И непонятно, почему в Минске российское посольство организует раздачу ленточек во время выборов российского президента. На 9 Мая — понятно. А тут они к чему? Это символ России?

Современный белорусский символ Победы

Нет. Это наш общий символ, который уместен на День Победы, белорусский День Независимости (он же день освобождения от гитлеровской оккупации). Параллельно с ним могут быть в ходу и местные символы. В Беларуси это яблоневые цветы с красно-зелёными лентами. Только желательно, чтобы их не заставляли надевать силком. К сожалению, такое бывает.

Память о войне должна быть искренним делом, а не показным. Для этого нужно к каждому Дню Победы готовиться весь год, изучая историю. Желательно не по художественным фильмам, а в архивах, в экспедициях поисковых отрядов… С Днём Победы!

Источник







Смотрите также: