Опубликовано : 5-08-2019, 06:05 | Категория: Новости » Будни неофеодализма



Будни неофеодализма

2019 год начался в России с того же, чем закончился 2018-й, — с украинских выборов. Интрига сохранялась до последнего, поэтому важные события в собственно российской повестке оказались несколько затенены. Забавно, что именно украинские выборы заставят вновь к ним вернуться.

Сегодня из каждого утюга можно услышать об их сенсационности. На самом деле ничего сенсационного в них нет. Есть две важнейших составляющих: усталость украинцев от Порошенко и (что важнее) усталость олигархов. Олигархический консенсус, если точнее.

Практика показала, что противостоять ему сегодня на Украине не под силу, даже если ты сам олигарх, имеешь собственный телеканал и даже целое министерство пропаганды, а также успешно осваиваешь госбюджет сразу на нескольких «темах». Не помогла и выстроенная за 5 лет вертикаль власти, не помогли ручные националисты. Словно в насмешку, Зеленский не просто победил с почти 50%-ным отрывом, но и набрал гораздо больше голосов, чем сам Порошенко в 2014 году.

Итак, давайте вспоминать, что произошло важного в России, пока Украина выбирала нового президента.

Забытое слово «(за)чистки»

30 января прямо на заседании Совета Федерации был задержан сенатор от Карачаево-Черкесии Рауф Арашуков. Задержание стало сюрпризом как для него самого, так и для руководства Совфеда. Причём мы понимаем, что второй сюрприз в наших обстоятельствах на порядок значимее первого. И означает он, что санкция на следственные действия дана на самом верху и договориться нельзя вообще никак.

К настоящему времени задержание уже превратилось в арест, предъявлены обвинения, среди которых основное — хищение природного газа и причинение ущерба на сумму 30 млрд рублей. Вслед за сенатором были задержаны, а затем и арестованы ещё несколько человек, в т. ч. члены его семьи (к 11 апреля Следственный комитет сформулировал обвинения в отношении 17 человек). К нему можно прибавить трёх экс-сотрудников СК РФ по Карачаево-Черкесии, о задержании которых стало известно 23 апреля.  

Однако вернёмся к самому Арашукову. Его задержание и арест запустили цепную реакцию. 12 февраля стало известно об уходе главы компании «Газпром межрегионгаз» Кирилла Селезнёва, возглавлявшего её последние 16 лет. Спустя 3 дня был задержан замглавы компании «Газпром межрегионгаз Махачкала». А 25 апреля в отставку отправились 2 топ-менеджера «Газпрома» – Александр Медведев и Валерий Голубев.

Звучат громкие фамилии и громкие слова: «отставка», «уход с должности», «задержан», «арестован». В СМИ происходящее уже успели окрестить зачисткой, а также назвали её куратора — секретаря Совета безопасности Николая Патрушева.

Есть что-то булгаковское во всём этом, не правда ли? Примерно так же один за одним исчезали жильцы 50-й квартиры в доме 302-бис по Большой Садовой. Или же работники жилконторы, которых арестовывали по очереди, начиная с Никанора Ивановича Босого.

Однако если серьёзно, то мы наблюдаем удар, причём сразу по двум кланам: газовому и региональному (в данном случае Карачаево-Черкесия и Дагестан). «Мы получаем 3,2 млрд куб. м газа в год. Ставропольский край получает 8 млрд куб. м, у них потерь 1 %, у нас — 35 %, и это длилось годами», — такое громкое заявление сделал глава Дагестана Владимир Васильев на форуме «Сообщество» во второй половине апреля.

Клан — понятие не из нашего времени, но из нашей реальности. Правда, поскольку и социологов, и журналистов интересует общество в целом, то говорят о сословиях, а не отдельных кланах.

Мы не станем об этом писать слишком подробно — за нас это ещё 11 лет назад сделал Симон Кордонский в книге «Сословная структура постсоветской России». Отметим лишь, что иной она быть и не могла, поскольку сословной была структура и советской России, а равно и всех тогдашних союзных республик.

В последние годы об этом писал не только Кордонский, но и множество других авторов. Отдельным жанром даже успели стать попытки как оправдать это положение вещей (т. е. доказать, что сословность — это хорошо и правильно), так и сделать прямо обратное. Оба направления нам представляются одинаково тупиковыми.

Не нужно посыпать голову пеплом, не нужно радоваться элементам средневекового устройства общества в XXI веке. Достаточно о них помнить, а также верно оценивать возможные риски.

Будни неофеодализма

Источник: lenta.ru

А они заключаются прежде всего в том, что высшая государственная власть тоже постепенно становится своего рода корпоративной собственностью сословия правителей. Такое уже происходило даже в современной истории России («семибанкирщина»).

Однако сегодня эти риски куда значительнее. «Семибанкирщина» — явление, возникшее спустя несколько лет после распада СССР. Сейчас же (вернее, спустя несколько лет) нам предстоит транзит власти в конце 25-летнего политического цикла. Практически всё это время во главе страны стоял Владимир Путин. Но главное — элиты, засвидетельствовавшие ему свою поддержку в начале 2000-х, с тех пор значительно укрепили влияние.

Пример Украины учит, что национальную олигархию всегда можно соблазнить олигархическим консенсусом в сочетании со слабым, управляемым президентом. А не соблазнить, так заставить под угрозой изъятия зарубежных средств и активов.

Связаны ли зачистки отдельных российских «феодалов» с проблемой-2024? Сложно утверждать наверняка. Но такая связь была бы логичной.

Как уже сказано, общества всех постсоветских республик вышли из одной шинели. Поэтому на примере той же Украины удобно отслеживать, чем может грозить излишнее укрепление «феодалов».

Феод, рента, вассал, сюзерен: вспоминаем термины

Прежде всего, феодализм — это система правоотношений, в основе которой лежит феод, т. е. земли, дающие определённый доход их владельцу. Феодал мог наделять землями других людей, приносивших ему клятву верности и поступавших на службу (как правило, военную). Детали (вроде наследуемых и ненаследуемых феодов) уже неважны. Главное, что такая система жалования источника дохода в обмен на верность и службу формирует вертикаль власти — каркас, на основе которого возникли известные нам теперь государства и нации.

Этот каркас имеет сразу 2 важных аспекта, назовём их условно политическим и экономическим. Политический предполагает, что получить политическую власть в феодальном государстве можно было, лишь встроившись в эту вертикаль (систему сюзеренитета), т. е. отношений, в рамках которых один и тот же человек одновременно является сюзереном по отношению к одним и вассалом других.


Экономический аспект чётко увязывает богатство с наличием дающего ренту хозяйства. Богатство и власть уже давно идут рука об руку. Однако довольно длительное время нужно было быть феодалом, чтобы быть богатым человеком. Со временем эту монополию разрушили торговля и производство, однако первые промышленные и торговые капиталы нередко создавались на деньги феодалов.

Сам по себе феодализм, конечно же, не плох и не хорош. Нет смысла оценивать его в моральных категориях: исторический процесс имеет свою логику и вряд ли может быть другим. Зато сам исторический процесс в таких категориях оценить вполне можно. Как правило, это движение от простого к сложному, от менее справедливых форм устройства общества к более справедливым. И в этом смысле движение вперёд уместно считать благом и приветствовать, а движение вспять — осуждать.

Итак, почему же теперь, в начале XXI века, мы вынуждены рассуждать о феодализме не в рамках уроков истории, а для описания актуальных событий?

Для ответа на эти вопросы придётся переместиться в XVII век.

Примечателен он прежде всего тем, что именно в XVII веке зарождающийся капитализм дал феодализму первый бой (Великобритания, Нидерланды).


И совершенно логично, что произошли они именно там: оба государства колониальные, а значит торговые империи, в которых торговый капитал имел возможность быстрее сформироваться, а значит и быстрее вступить в схватку за власть.

Как вернуться из XX века в XVII

Однако землям, на которых раскинулась современная Украина, до этого было примерно так же далеко, как и сейчас. Отношения в обществе подчинялись традиционной (феодальной) модели. А т. н. национально-освободительная война Богдана Хмельницкого (война не являлась ни национальной, ни освободительной) имела традиционную в рамках феодального общества цель — сменить сюзерена. Был Ян II Казимир, король Речи Посполитой, стал Алексей Михайлович Романов, царь и великий князь всея Руси. В истории России и Украины эта рокировка известна как Переяславская Рада.

На современной Украине предпочитают трактовать эти события в логике ещё советской историографии, имевшей свои изъяны. Переяславская Рада в её рамках считается кульминацией процесса воссоединения не просто российских и украинских земель, но России и Украины (т. е. двух государств).

Будни неофеодализма

Марка времён СССР, посвящённая очередной годовщине

Современная украинская трактовка тех событий с радостью хватается за этот тезис с той лишь разницей, что у украинских историков Россия в отношении Украины выступает как оккупант. Что, конечно же, неверно: Гетманщина не являлась государством.

Но почему Гетманщина Богдана Хмельницкого не может считаться государством? Самый простой и банальный ответ: она не выдержала главнейшего в таких случаях испытания — не пережила транзит власти. После смерти Богдана Хмельницкого Гетманщина практически сразу развалилась на правобережную и левобережную части (правый и левый берега Днепра) со своими гетманами. В украинской истории этот период имеет красноречивое название Руина. Много позже Владимир Ленин, характеризуя ситуацию на современной ему Украине, скажет: «Теперь на Украине каждая банда избирает кличку, одна свободнее другой, одна демократичнее другой, а в каждом уезде по банде». Эти слова можно с лёгкостью перенести во вторую половину XVII века.

Причём тогдашние жители украинских земель были бы с такой оценкой солидарны, а выражали эту солидарность они… голосованием ногами. Проще говоря, бежали из Правобережья под руку московского царя. Примерно так, как это произошло в 2014 году.

Таким образом, до середины XVII века украинские земли развивались в составе Речи Посполитой, затем — Московского царства, Российской империи, СССР. Но если говорить о какой-то собственной (самостийной) государственнической традиции, то мы не найдём ничего, кроме отношений вассально-сеньориальной зависимости.


Поэтому, когда в 1991 году советский проект был объявлен прекратившим существование, Украина вернулась туда, куда и должна была, — в XVII век.

Кстати, такой камбэк не является чем-то уникальным. Скажем, республики Прибалтики вернулись в межвоенное время XX века, ведь их опыт независимости родом оттуда. Средняя Азия тоже вернулась к привычным формам власти и производства. Беларусь возврата в своё Средневековье не захотела и ориентируется на государственность советского образца, стойко отбивая попытки сменить ориентир на «государственность» БНР или ВКЛ. Что, по сути, одно и то же, поскольку будет означать поворот Беларуси на ту же дорожку, по которой сегодня шагает Украина.

Должность как феод

Итак, куда же она шагает и каковы основания говорить о воспроизводстве феодальной системы отношений на современной Украине? Выше мы говорили о политическом и экономическом аспектах вассально-сеньориальной модели: власть и богатство можно было получить, будучи её (модели) частью. Да, потом открылись и иные пути, однако «феодальная карьера» давала больше шансов на успех, а с определённого момента позволяла передавать добытый социальный статус и связанный с ним доход по наследству.

Если в классическом феодализме таким источником власти и богатства был феод и положенный к нему титул, то в современной Украине феодом является занимаемая должность. Не всякая — должность должна позволять «феодалу» получать «ренту» (коррупционный доход). Вместе с «феодом» чиновник получает и «крепостных». Правда, «крепостные» полагаются не ко всякому «феоду», а лишь к крупным. «Крепостные» в данном случае — это подчинённые, которых начальство облагает ежемесячной данью, т. е. вовлекает в коррупционную вертикаль и их.

Экономический аспект ровно тот же, что и в классическом понимании феодализма, — стремление к богатству. Разумеется, существуют альтернативные пути, и их довольно много. Однако, как и столетия назад, «путь феодала» не требует исключительных навыков (уже даже в завоевательные походы ходить не надо), достаточно верности.

Обычно «феод» — это должность в вертикали власти, что только усиливает аналогии с вассально-сеньориальной пирамидой. Причём отнюдь не всегда эта должность назначаемая.

Казалось бы, это абсурд, ведь выборы для того и существуют, чтобы нерадивых политиков можно было менять. Однако неофеодализм и тут справляется. Благодаря участию в коррупционной пирамиде выборное лицо получает поддержку вертикали. Как правило, становится кем-то вроде советского «толкача» (якобы добивается финансирования необходимых области или району проектов, статей бюджета и т. п.). На самом деле это просто форма взаимозависимости: сюзерен покупает лояльность местной власти бюджетными деньгами.

Так система выглядела примерно до середины текущего десятилетия, а затем начала меняться. Причиной изменений стали события 2014 года.

Не взять власть, а удержать

В новейшей истории Украины местные элиты уже неоднократно демонстрировали нелояльность центральной власти. Так, в 2004 году облсоветы западных областей принимали решения об отказе выполнять распоряжения центральной власти (после второго тура президентских выборов, когда победителем был объявлен Виктор Янукович). Их оппоненты ответили созывом съезда депутатов всех уровней в Северодонецке.

Вопросы, поднятые на первом съезде в Северодонецке (был ещё и второй, в 2008 году), оказались пророческими. Среди решений съезда была декларация готовности объявить Юго-Восточную Украинскую Народную Республику со столицей в Харькове (в случае прихода к власти Виктора Ющенко). А в Луганской и Донецкой областях уже тогда собрались проводить референдум по вопросу провозглашения статуса самостоятельных республик. Так и случилось, правда уже спустя 10 лет.

А Киев остался с проблемой. Нет, не возвращения Донбасса. Несмотря на всю воинственную риторику, Киев текущее положение, кажется, вполне устраивает. Проблема формулируется так: как избежать успеха сепаратистских настроений и в других регионах Украины?

Пойти самым простым путём и согласиться с формулой, предложенной съездами в Северодонецке (реформировать Украину в федерацию), центр, разумеется, не мог. Совсем не потому, что федерация — это «ужас-ужас и сепаратизм», как вдалбливали потом оппоненты донецких элит своим избирателям. Просто в условиях Украины федерация — это потеря управляемости. Заметим, что и сами донецкие, находясь у власти в 2010–2013 гг., не торопились с реализацией этой схемы, а использовали её лишь в качестве дубинки, угрозы в моменты кризисов — в 2004, 2008 и 2013–2014 гг.

Поэтому они выбрали другой путь: децентрализацию.



Децентрализация как взятка региональным элитам

Сходу непросто понять, чем отличается децентрализация от федерализации, ведь оба варианта предусматривают передачу части полномочий от центральной власти к местным властям.

Содержательно в реформе децентрализации (стартовала 1 апреля 2014 года) можно выделить несколько главных моментов.

– Административная реформа. Предусматривает укрупнение районов (вместо 6–10 районов в каждой области их будет всего около 100 на всю Украину). При этом выстраивается трёхступенчатая пирамида: область — район — территориальная громада. Громада — это объединение нескольких сёл (посёлков, ПГТ, небольших городов), причём конкретный состав (кто будет входить) определяют сами местные жители.

Реформа идёт не быстро: на начало марта было создано всего 884 громады, где проживают 9,1 млн человек.


– Финансовая реформа. Громады получили невиданные доселе права — распоряжаться налогами. Причём не так, как раньше (что соберёте сверх необходимого — ваше). Теперь напрямую в бюджет громады идёт 60 % НДФЛ; 100 % налога на имущество, пошлин за административные услуги и налога на прибыль учреждений коммунальной собственности громады; 5 % акцизного налога с розничной торговли табачными и алкогольными изделиями, а также нефтепродуктами. Картина в среднем по стране сильно гуляет, но некоторые самые удачливые громады увеличили бюджеты в 50–100 раз. В целом же доходы местных бюджетов с 2014 по 2018 год выросли примерно на 164 млрд грн. Ожидается, что суммарные доходы местных бюджетов в 2019 году достигнут 291 млрд грн. (+15 % к 2018 году).


– Передача полномочий. «Вам дали парламент, но вы получили и каторгу», — говорил один из героев «Республики ШКИД». Эти деньги остаются на местах не просто так. Во-первых, на местные власти центр сбросил существенную долю забот. Самый яркий пример — 124 тыс. км дорог местного значения. Государство отвечает только за 50 тыс. км общегосударственных трасс. Причём деньги поделили в обратной пропорции: двумя третями дорожного бюджета распоряжается центр, остальное раздают регионам. Не хватает — у вас теперь свой бюджет есть, стройте сами.


Примерно так реформа описывается населению и зарубежным кураторам. Однако это только вершина айсберга. Вернёмся к общей сумме местных бюджетов на этот год — почти 300 млрд грн. Серьёзные деньги, роскошный подарок региональным элитам. Тендеры, тендеры, тендеры, заказы «своим» компаниям — сладкий сон любого чиновника. Жирная кость, брошенная местным элитам: грызите и не грызитесь с центром.

Одним махом организаторы переворота получили лояльность местных элит, а также застраховались от донецкого и луганского сценариев в Харькове, Одессе, Запорожье, Днепропетровске. Зачем бузить, если власть сама даёт деньги, и деньги немалые? Напомним, и в Одессе, и в Харькове перелом произошёл как раз в середине — второй половине апреля 2014 года: противостояние перевороту сошло на нет.

Однако дело не только и не столько в том, что бюджеты громад — это огромная коллективная взятка для региональных элит в обмен на их лояльность. Такая торговля всегда идёт в логике позднефеодальных оношений. И лучшим примером будет история постепенного угасания Речи Посполитой.

Экскурсам в историю феодализма мы уже уделили достаточно внимания, поэтому не станем разбирать это угасание слишком подробно. Достаточно сказать, что с 1573 года вступление на престол нового монарха сопровождалось предварительным подписанием Pacta conventa — соглашений избирательной капитуляции. Т. е. монарх никак не мог ограничить влияние тех, кто его избрал. Охранялись эти соглашения правом аристократии на рокош, т. е. бунт, майдан, свержение монарха.

Защита криминального бизнеса региональных «феодалов»

Возможно, читатели замечали, что спустя год-полтора после прихода к власти Порошенко из Украины попёр (другого слова и не подобрать) прямо-таки вал невероятных ранее новостей. Казалось, что рухнуло всё и разом.

В Ровенской и Волынской областях велась открытая незаконная добыча янтаря, вплоть до стычек с полицией и Нацгвардией, которых посылали для её прекращения (перекрытия региональных дорог, ведущих в места добычи). Нелегальную добычу и всё, что ней связано, журналисты ещё несколько лет назад метко прозвали Янтарной Народной Республикой — по аналогии с ЛНР и ДНР. И если самим дончанам и луганчанам такое сравнение не понравится, то, с точки зрения среднего украинца, это примерно однопорядковые явления, разлагающие остаточную государственность Украины.


Ежегодный «экспорт» ЯНР оценивается экспертами в 300–400 млн долл., что сразу заставляет иначе смотреть на хвалёные миллиарды местных бюджетов. Ведь это только в этом году они приблизятся к порогу в 300 млрд грн., тогда как 400 млн долл. (примерно 11 млрд грн.) — сумма, которую местные элиты делят с Киевом уже 5 лет. Кстати, после 2017 года о янтаре почти не пишут. Значит, успешно поделили и работают. Деньги любят тишину.

В Закарпатье свои погремушки. Там контрабандисты делили сферы влияния, применяя автоматическое оружие и гранатомёты, причём доставалось и полиции. В области есть что делить: она граничит сразу с четырьмя странами ЕС и обеспечивает перевалку примерно ⅓ контрабанды сигарет в страны ЕС.


Любопытно, что Закарпатье на слуху, но остальные ⅔ сигарет отправляются в Европу из достаточно отдалённых от неё Николаевской и Херсонской областей. Калькуляция проста: средняя себестоимость производства пачки сигарет на Украине — 6 грн., её же средняя цена в ближайших к Украине Польше, Болгарии, Румынии — 2 евро (60 грн.). Объёмы контрабанды доходят до 0,5 млрд пачек в год (оценка 2017 года). Т. е. чистая выручка — более 1 млрд долларов.

Впрочем, зарабатывают не только эти три области. Источник издания «Страна.ua» в спецслужбах утверждает, что «сигареты... сейчас нелегально производятся повсюду на Украине — подпольных фабрик в каждой области по три-четыре». Примерно то же самое можно сказать и о производстве алкогольных напитков — их легальное производство ежегодно падает.

Будни неофеодализма

Легальное производство водки на Украине, млн дал. Источник: Delo.ua со ссылкой на информацию Госстата Украины

В Запорожье «Правый сектор» (вернее, купившие «франшизу» и право так называться местные бандиты) вступил в борьбу за отвалы металлургических предприятий. Да так, что к лету 2015-го «франшизу» отозвали правообладатели.

И так в каждом регионе. К примеру, вот более детальное описание дел в относительно тихой Херсонской области. Оказывается, там живы не одной только контрабандой сигарет.

Будни неофеодализма

Причём это довольно свежая картина — конец прошлого года. И пишет это в целом лояльный режиму политик.

Отметим, что всё это происходит в стране, где вот уже несколько лет не протолкнуться от разного рода антикоррупционных органов. Национальное антикоррупционное бюро, Специализированная антикоррупционная прокуратура, Национальное агентство по вопросам предотвращения коррупции, Служба финансовых расследований, Государственное бюро расследований, Агентство по розыску и менеджменту активов, Высший антикоррупционный суд — и это ещё не полный перечень созданных после 2014 года силовых структур.


Таким образом, договариваясь о лояльности с местными элитами, новым украинским властям пришлось пообещать не только раздел налогов между центральным и местным бюджетами, но и неприкосновенность теневых видов заработка (нелегальная добыча янтаря, производство и контрабанда табачных изделий и алкоголя, нелегальная вырубка леса и производство древесного угля, контрабанда нефтепродуктов и т. п.). Всё это не только осталось в неприкосновенности после смены Януковича на Порошенко, но и значительно окрепло.

К слову, нынешний прошлый президент Украины Пётр Порошенко косвенно это подтвердил. Накануне проведения первого тура выборов состоялась его встреча с пулом приближённых журналистов и блогеров (т. н. «порохоботов»). На этой встрече прозвучал вопрос: насколько обоснованы обвинения ближайшего окружения президента в коррупционных заработках на оборонных поставках?

«По Гладковскому-Свинарчуку. Фамилии как таковой не назвал, но при упоминании самой темы его это очевидно подбесило. Возмущался, что на старте были договорённости на теме армии не зарабатывать», — пересказывает ответ блогер Виктор Литовченко.  

Из чего следует простой вывод: уже в начале  2014 года, возможно ещё до избрания Порошенко президентом, существовал некий комплекс непубличных договорённостей новой власти друг с другом, а также с региональными элитами. Порошенко назвал лишь один пункт этих договорённостей, остальных мы не знаем. Зато нам известно, что, несмотря на масштабы преступлений (на одной только таможне Украина теряет до пяти млрд долл. в год, а в целом в тени находится до 40 % экономики) и количество новых антикоррупционных органов, громких и показательных посадок за годы его президентства практически не было. А уж таких, где фигурировали бы представители региональных кланов, не было вовсе.

Если вернуться к логике развития феодализма, то такой период называется феодальной раздробленностью. Он характеризуется усилением местных элит, слабостью центра, его неспособностью обуздать баронскую вольницу.

Сменщик Порошенко Владимир Зеленский в своей программе декларирует, что идёт в президенты только на один срок. Т. е., получается, в лучшем случае половину этого времени он будет усмирять бунтующие провинции. Либо ему придётся пообещать им ещё больше незаконной и коррупционной свободы, чем было при Порошенко. Да, те самые Pacta conventa.

Сложно сказать, какой из вариантов хуже. Оба хуже.

***

Государственность России и Беларуси несомненно отличается от украинской в лучшую сторону. Однако она пережила тот же травматический опыт, а значит подвержена тем же рискам. У России и Беларуси вскоре подходят к концу длинные политические циклы (2024 год), а недавнее решение Нурсултана Назарбаева оставить должность президента заставляет предположить, что похожие решения могут принять Владимир Путин и Александр Лукашенко.

К настоящему моменту президент России находится у власти с 1999 года, Беларуси — с 1995-го, т. е. по 20 и более лет каждый. Этого более чем достаточно для формирования стойких региональных кланов, которые могут вмешаться в процесс транзита власти.

Самый простой ответ: провести дефеодализацию, и дело с концом. Однако это примерно из той же оперы, что принять хорошие законы взамен плохих или запретить дураков. Как уже сказано, даже в СССР в своё время  с этим не справились и советское общество во многом сохранило сословную структуру.

Главная же причина, по которой любая деофеодализация будет бесполезной, заключается в том, что истории известен только один действенный способ отмены сословий: буржуазная революция. Обычно это долго, дорого, кроваво, чревато социальными катаклизмами и распадом страны.

Зато известны другие рецепты — можно с успехом обходиться лечением симптоматики. Это и вот такие показательные зачистки, и усиление одних силовых ведомств на фоне других (а также создание новых). Так, в последнее время мы наблюдаем значительное расширение функций СК РФ и создание Росгвардии. Можно вспомнить и рецепт ближайшего союзника — Александра Лукашенко («Я постоянно перетряхиваю весь парламент»). Периодические реорганизации во властной вертикали для частично-сословного общества не просто необходимы, а жизненно важны. Любопытно, что первым принял безальтернативность такого шага именно Назарбаев, который в своё время первым заговорил о необходимости реинтеграции, а также новой модернизации.

Над фразой «Только бы не как на Украине» принято потешаться. Однако Украина — наше совсем недавнее прошлое. Каких-то 20 лет назад олигархи точно так же решали, кому быть новым президентом РФ. Чтобы проделать обратный путь, ждать 20 лет не потребуется, падать всегда быстрее.



Источник



(голосов:0)




Смотрите также: 

Похожие новости
Комментарии
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.