Ни денег, ни льгот

Пока спекулянты сидели тихо в ожидании обвала-2020, активность развили леволиберальные философы. Они принялись проповедовать идею внедрения безусловного дохода, поскольку только так якобы возможно развить творческую суть человека — побудить креативное новое племя работников учиться, искать себя, осваивать и создавать новые ремесла. В России и других постсоветских странах «новое веяние с Запада» восприняли с воодушевлением и скрытой завистью, не желая замечать совсем иную реакцию на проекты в Европе. А там граждане не растекались от восторгов, а задавали вопросы.

Первый вопрос, который задавали не либеральные, а весьма консервативные представители рабочего класса был простым: «Вообще что ли никакой работы не будет? И пособий по безработице не будет? И переучивание нам не будут оплачивать и направлять на него не станут, а скинут всех на небольшое пособие?» Спрашивали и о другом: «А если безусловный доход обесценится из-за инфляции? А если будут нелады с экономикой, то его отменят или урежут, а о том, что когда-то была система социальной и трудовой защиты, не вспомнят? И почему это сторонники такого распрекрасного новшества молчат о частичной занятости, что измучила нашу молодёжь? Как быть с нашествием срочных контрактов? Может, нужно сперва защитить рабочие места?»

Припоминали в обсуждении новых проектов и такую проблему, как разрушение протестантской трудовой этики из-за неустойчивости рабочих мест. Проблема эта в Германии даже нашла отражение в появлении новой поведенческой культуры anti-deutsch, антинемцев, которые сознательно не пунктуальны, умышленно склонны к халтурному выполнению обязанностей по работе, тогда как сама работа является временной.

Описывая это совсем не немецкое, согласно общим представлениям, поведение, граждане ФРГ уточняют: нас ставят в уязвимое положение, разрушают нашу мотивацию и лояльность к делу, которым мы занимаемся, и хотят, чтобы мы вели себя, как прежде, а так быть не может. Бизнес не любит замечать эту проблему. Зато любит слово «гибкость».

Понятие «гибкости» звучит красиво, современно и даже рационально. Потому и в странах ЕАЭС есть модничающие сторонники «гибкости». Она знакома многим, как будто бы современная идея. А вот аргументов и сомнений по поводу безусловного дохода ни российская, ни постсоветско-евразийская публика не слышала. До неё доходила позиция лишь одной стороны в споре — сторонников безусловного дохода. Но никакой секретности тема не имеет.

Проявив некоторый интерес к бюджетно-долговым проблемам стран Запада, можно обнаружить, что условий для устойчивого внедрения такой ренты для обычных граждан не существует. А вот тяга финансовой элиты к пересмотру социального законодательства была велика.

2008-2019 гг. были в Европе временем наступления большого бизнеса и неолиберальных правительств на права работников. Причина крылась в том, что цена рабочей силы из-за завышенного курса евро, британского фунта, валют скандинавских стран и швейцарского франка стала огромной проблемой для экономики. «Верхи» нигде не желали допускать девальваций, а предпочитали давить на работников через урезание их трудовых прав и социальных гарантий.

На этом фоне и была вдруг поднята тема безусловного дохода, которую у нас трактовали чуть ли не как введение коммунизма на Западе. Некоторые учёные профессора-либералы даже говорили: это все признаки развитого передового общества, тогда как в России и других постсоветских странах царят отсталость и деградация во всём. Многие верили в эти рассуждения.

Момент истины наступил с приходом 2020 года. За обвалом фондового рынка последовала пандемия коронавируса, меры карантина и рост безработицы. На Западе стремительно коллапсировала «постиндустриальная экономика». Даже в богатых странах найти ресурсы на введение безусловного дохода стало почти нереально. Тема начала отходить на задний план: слишком многие оказались без шанса вскоре восстановить своё положение, утратили рабочие места и доходы. Однако эта ситуация не противоречила идее безусловного дохода, а скорее являлась её специфическим выражением. Работа не так важна — вот, что является основным в теории безусловного дохода. Но когда проблемы в избытке, излишней оказывается и фантазия о массовом безусловном доходе или её воплощение примет такие уродливые черты, что исчезнет всякое очарование.

На днях автор статьи комментировал новые меры поддержки рабочих мест и предприятий малого и среднего бизнеса в России. Главное, что здесь следовало сказать: это ещё не меры перезапуска экономики, таковые со временем будут, а это меры смягчения удара новой волны глобального кризиса. Помощь средним и малым фирмам в ключевых отраслях экономики объявлена прямой и безвозмездной. Адресный характер этой помощи, как объявлено, будет связан с числом сотрудников на том или ином предприятии. Размер — 12 тысяч 130 рублей на одного человека в месяц. Понятно, что это немного, но деньги будут выделяться. Названо условие оказания такой помощи: сохранение 90 % рабочих мест по сравнению с 1 марта 2020 года. Это правильное требование. Сейчас нужно поддержать именно рабочие места, не дать их числу сжаться.

Такая политика поможет не только работникам, но и самим предприятиям, в том смысле, что им легче будет позднее активизировать работу — они сохранят кадры. Сам список подпадающих под помощь предприятий расширен; внесены фирмы из сферы услуг. А что, если бы подход был совсем иным? Что, если бы вместо спасения рабочих мест этого бы не делалось, а власти раздавали бы деньги просто так, как рекомендуют это неожиданно некоторые либеральные экономисты, да ещё и вооружились бы философией безусловного дохода? Это привело бы вовсе не к открытию в народе творческих чакр, а к массовой деградации. Вместо расходования денег на поддержание рабочих мест в экономике или создания их в бюджетной сфере, где труд является общественно полезным, пусть он и не производит материальных продуктов и не создает прибыли. Таков труд медиков и работников системы образования, они работают на повышение эффективности всего национального хозяйства.

Для увеличения свободного времени у трудящихся (поможет освоению новых профессиональных сфер) и для ограничения безработицы может применяться сокращение рабочей недели и запрет на занятие более одной ставки одним человеком. Кризисная обстановка в целях оздоровления экономики диктует такие решения, а не консервацию массовой безработицы под лозунгом отказа от культа труда и установления реальности безусловного дохода.

Понятно, что идея получать ренту выглядит соблазнительно. Но сейчас она противоречит идее общественного прогресса. Вместо решения проблем стран посредством увеличения числа работников здравоохранения и образования предлагается расходование государственных средств без прямой пользы для общества.

Третья волна глобального кризиса подтолкнула либеральных экономистов к разговорам о благе потребления. Их аргумент в пользу раздачи денег даст продажи товаров. Их аргумент в пользу безусловного потребления даст рынку постоянных покупателей. Всё это так. Однако философия либералов не знает такой ценности, как общество. Их любимица Маргарет Тэтчер говорила, что общества не существует. В реальности оно существует, и существует государство (проклятое тысячу раз неолибералами, либертарианцами), и на всякий кризис они должны отвечать решением проблем. Это означает расходование общих ресурсов не только к выгоде продавцов, но для пользы всего общественного развития. Это развитие, не только экономическое, вовсе не вымысел. Оно очень важно, а ресурсы всё ещё ограничены.

Источник







Смотрите также: