Антиполонез

Видение нынешнего политического кризиса у белорусской власти окончательно сформировалось. В высших эшелонах считают, что это гибридная война с Польшей. Остальное или не замечают, или относят к разряду менее значительного.

На минувшей неделе Александр Лукашенко встретился с госсекретарем Совбеза генералом Александром Вольфовичем. По словам руководителя Беларуси, нестабильность в стране — «только потому, что есть некое недопонимание в обществе процессов развития Беларуси». Прежде всего он видит внешние силы, которые хотят дестабилизировать обстановку в республике.

«Не было бы внешних сил, не было бы этого давления. Притом по всем направлениям. Сегодня нам уже претензии по спорту предъявляют. Нами пытаются рулить и управлять. В нарушение всех хартий и так далее, и тому подобное. Но это мы разберёмся. Это не проблема. Но Вы видите, что потихоньку-потихоньку, не мытьём, так катаньем, хочется расшатать Беларусь. И сигналы, и не просто сигналы — это конкретные действия — идут из-за рубежа», — поделился Лукашенко наболевшим с генералом.

Встреча с генералом Вольфовичем. Фото: president.gov.by

Также вновь прозвучал месседж о зарубежных центрах. Если почитать более ранние выступления Лукашенко, начиная с августа 2020 года, то речь идёт именно о Польше. Имеются в виду, например, команды телеграм-канала NEXTA (признан в Беларуси экстремистским), Павла Латушко и другие. Надо полагать, что особенно власть волнуется по поводу ByPol. Сначала это была кучка беглых сотрудников правоохранительных органов, а сейчас — канал обнародования служебной и другой подобной информации. В перспективе инициатива грозит стать фактором, который частично обратит против государства его же силовые структуры. И одновременно она может их ослабить.

На самом деле это очень опасный прецедент не только для нынешнего политического руководства Беларуси, но и для тех, кто придёт после. Силовикам показан пример не просто создания подпольного движения против власти, которая, по мнению ряда вчерашних офицеров и судей, преступила закон. Показан пример того, что это можно сделать на зарубежной базе. В данном случае — в Польше. В будущем такое вполне возможно осуществить и в других соседних странах.

Самое неприятное в этой истории — что можно долго говорить об иностранном влиянии, о предателях в рядах органов, но триггер был отечественного происхождения. Бежать силовиков вынудила именно внутренняя ситуация, созданная отнюдь не Польшей. С большой натяжкой можно сравнить это с тем, как в средние века из Великого княжества литовского к врагам перебегал князь Витовт. Да и в других средневековых образованиях такое тоже происходило и могло иметь негативные последствия для родины беглеца. С другой стороны, перебежчику во многих случаях просто было некуда деваться.

Ситуация с ByPol — это лишь один из индикаторов того, что всё слишком далеко. Никакой реальный диалог между противоборствующими сторонами уже невозможен. Можно представить, что действующая власть с большего согласна уступить места другим в обмен на гарантии. Но нельзя представить, какие же это могут быть гарантии. Репрессивный аппарат сработал достаточно глубоко, и при смене режимов появится мощное общественное движение (возможно, не одно), которое настойчиво потребует привлечения бывших хозяев страны к ответственности. Уже на массовых августовско-сентябрьских демонстрациях популярным лозунгом было слово «трибунал».

Маловероятно, что новая власть, из кого бы она не состояла, сможет избежать этого «трибунала». Его придётся осуществить хотя бы частично. Такая перспектива более чем очевидна и становится всё яснее по мере закручивания гаек в стране. Собственно, потому они и закручиваются. Не исключено, что гипотетический трибунал с радостью поддержат все те же зарубежные центры, о которых говорит Лукашенко. И опять в сознании возникает образ Варшавы. Она явно будет в авангарде.

В такой ситуации, если готовиться к некой смене режимов, действующей власти нужен какой-то возврат в правовое поле. Но как это сделать технически, совершенно непонятно. Ведь тогда придётся признать, что какая-то часть судебных решений была несправедливой, а действия ряда сотрудников силовых структур — незаконными. Так что выход из белорусского тупика не сводится к двум вопросам: «Доколе?» и «Кто вместо?», которые активно скармливаются массам.

Гораздо важнее проблемы обеспечения безопасности сегодняшнему руководству, поддержания устойчивости силовых структур и, наконец, избегания массовых чисток в органах, которые могут привести как минимум к «мягкой» гражданской войне.

Однако вернёмся к встрече Лукашенко с госсекретарём Совбеза. Политик решил укрепить этот орган. В сознании обывателя данный совет — это генералитет. На самом же деле в белорусском Совбезе ключевые фигуры — это в основном гражданские. Постоянных членов пять — премьер-министр, главы обеих палат парламента, руководитель президентской администрации и госсекретарь. Естественно, над всеми есть ещё глава органа, он же президент страны. В аппарате Совбеза немало людей в погонах. Среди начальников, как видим, постоянный только один силовик. Сейчас предлагается ввести туда на постоянной основе глав КГБ, МВД и Минобороны.

Добавим к этому ремарку. Совбез не прописан в белорусской Конституции. Иногда у юристов возникают споры по поводу данного органа, а ведь он, между тем, хоть редко, но издаёт постановления. При гипотетической смене власти новые начальники наверняка объявят всю совбезовскую работу нелегитимной. Нынешнее укрепление органа, хоть это и логичный шаг для руководства страны в рамках «войны с Польшей», делает диалог в обществе ещё менее реальным.

Одновременно с укреплением Совбеза в силовой сфере — ещё одна новость. Александр Лукашенко ушёл с поста главы Национального олимпийского комитета (НОК). Его в этом кресле сменил старший сын — Виктор Лукашенко. Одновременно с этим Виктор уходит с должности президентского советника по нацбезопасности, в которой был довольно много лет. Трактовать это можно по-разному.  Видимо, данный шаг тоже укладывается в логику концентрации силового блока власти.

Перевыборы главы НОК. В президиуме — отец и сын: Александр Лукашенко — в центре, Виктор — слева от него. Фото: president.gov.by.

На мероприятии в НОК в президиуме были не только отец и сын Лукашенко, но и вице-премьер, бывший посол Беларуси в России Игорь Петришенко. На прошлой неделе он также выступил на коллегии Министерства информации, которое отвечает в основном за масс-медиа.

«Год был непростой. Турбулентный. Информационная война, а это именно война, которую развязали против нашей страны, не закончилась до сих пор. Но министерство со своими задачами в целом справилось. Наши СМИ с достоинством вышли из этой ситуации. И продолжают твёрдо отстаивать государственные интересы и приоритеты», — заявил Петришенко, однозначно проведя линию фронта между госСМИ и всеми остальными.

Скорее всего, в числе врагов в медиасфере государство, прежде всего, видит такие проекты, как тот же NEXTA. И это ещё одна из граней «войны с Польшей». Странно, что государство в данном случае говорит об укреплении своих СМИ, почти не видя другой проблемы. На самом деле властям было бы выгодно укрепление сектора национальных частных масс-медиа. Они необязательно будут оппозиционными. Однако сейчас ряд госорганов настолько чётко настроен на войну, что может жить только в двоичной системе свой/чужой. Этот подход толкает альтернативные (не путать с оппозиционными) СМИ в лагерь противников власти, что разжигает внутренний конфликт и с Польшей никак не связано.

То есть одна из основных проблем сейчас не снаружи белорусской крепости, а внутри. Пока комендант цитадели готовит планы обороны и вкладывает в это основные ресурсы, внутренние проблемы могут перерасти в нечто большее и ударить по гарнизону там, где он не ожидает.

В этой связи все более актуальным становится для белорусских идеологов российский опыт. В Беларуси ранее предпринимались попытки отвлечения внимания массовой аудитории от острой проблемы, чтобы сгладить острые углы и выиграть время. Это редко удавалось. В России технология работает лучше. Взять хотя бы свежий кейс — выборы между памятниками Феликсу Дзержинскому и Александру Невскому.

Небольшое лирическое отступление. По иронии Дзержинский — это фигура, связанная с белорусской историей. Но также и с польской. Выходец из поляков, благодаря своим политическим взглядам и ряду других факторов, со временем стал антиполяком. А затем он надолго превратился в одного из ключевых исторических героев советского периода, главным образом для РСФСР. Естественно, что канонические образы как любителей Железного Феликса, так и его противников отличаются от исторической действительности. Герой довольно спорный, но с нынешними реалиями на самом деле связан слабо. Скорее, люди сами его связывают. Потому очень удобно втянуть народ в дискуссии, выигрывая время.

К тому же дискуссия беспроигрышная для власти. Если памятник Дзержинскому не поставят, то будет монумент Невскому. Личность его обросла мифами намного более значительными, чем образ чекиста. Главное, что эти мифы трудно искоренить. Они глубоко укоренились в массовом сознании. Почти ни одной политической силе в современной России совершенно неинтересно с этими мифами бороться.

Невский — герой для всех. Для тех сотрудников ФСБ, которые на площади у своего главного офиса, если не получат чекиста Феликса, то получат князя-воина. Причём, согласно устоявшейся исторической мифологии, он чуть ли не главный борец с враждебными силами Запада. Либеральная же общественность иногда связывает его с новгородской демократией. Никого совершенно не заботит, как всё было на самом деле. Так что опрос по поводу памятников — прекрасный способ аккумуляции общественной энергии, чтобы она не вылилась, куда не нужно. В Минске, давайте будем откровенными, так пока не умеют.

В завершение обзора и в подтверждение тезиса обратим внимание на то, какой онлайн-опрос запустили не так давно власти Беларуси. Они предлагают населению выбрать дату для Дня народного единства. Несмотря на то, что варианта два, принципиального выбора нет. Здесь вновь звучит антипольская тема. Для тех, кто не в курсе, напомним, что по итогам распада Российской империи и Гражданской войны западная часть Беларуси отошла к Польше. Она была в её составе до 1939 года, пока Красная армия и советская власть не воспользовались нападением Гитлера на Польшу. Тогда западные территории были объединены с уже сложившейся БССР. Таким образом две части белорусского народа воссоединились.

Не все белорусы считают это событие ключевым в своей истории. Можно долго об этом спорить, но факт есть факт. Отношения к событиям 1939 года в обществе разное. Но вот как составлен опрос.

Первый вариант: «17 сентября. В этот день в 1939 году начался освободительный поход Красной армии, в результате которого произошло объединение Западной Беларуси и БССР».

Второй вариант: «14 ноября. В этот день в 1939 году на внеочередной сессии Верховного Совета БССР был подписан закон о принятии Западной Беларуси в состав Белорусской Советской Социалистической Республики».

Возможности проголосовать за что-то другое, кроме антипольской идеи, просто нет.

Источник







Смотрите также: